Луна, наш естественный спутник, была важна не только для жизни на Земле, но и для науки. Полные солнечные затмения, когда Луна закрывает Солнце от наблюдателя на Земле, временно делают звезды вблизи солнечного диска видимыми.
Больше века назад, 29 мая 1919 года, полное солнечное затмение позволило наблюдать искривление звездного света гравитацией Солнца, что стало подтверждением ключевого предсказания общей теории относительности Альберта Эйнштейна.
Эффект «гравитационного линзирования», обеспеченный нашим Солнцем, сделал Эйнштейна суперзвездой мира науки. И не только потому, что он доказал неполноту ньютоновской теории гравитации, но и потому, что мир, зализывающий раны после Первой мировой войны (1914-1918), остро нуждался в позитивных новостях.
Предсказание Альберта Эйнштейна подтвердил английский астрофизик Артур Эддингтон, находясь в момент затмения на острове Принсипи в Западной Африке.
Луна — научный тормоз
Но наша Луна, возможно, оказала еще большее влияние на науку — задержав ее развитие. В своем эссе 1972 года «Трагедия Луны» Айзек Азимов размышлял о том, что могло бы произойти, если бы гигантская Луна была спутником Венеры, а не Земли.
Развивая мысль, американский писатель-фантаст резюмировал, что если бы люди посмотрели на Венеру в ночном небе и увидели, что вокруг нее вращается видимый спутник, то «геоцентрическая» идея мироустройства, согласно которой Земля является центром творения, никогда не была бы жизнеспособной.
Из этого следует, что церковь не смогла бы заставить замолчать (порой навсегда) лучшие умы человечества, утверждавшие, что в центре Солнечной системы находится Солнце, а значит наука начала бы свое стремительное развитие на 1000 лет раньше.
